Роман «Опасные связи»,второе название — «Письма, собранные в одном частном кружке лиц и опубликованные в назидание некоторым другим», увидел свет в 1782 году и является единственным крупным произведением французского генерала, изобретателя и писателя Пьера Шодерло де Лакло.
«Опасные связи» представляют собой сатирический роман о нравах французской аристократии написанный с применением характерного для того времени эпистолярного стиля и фривольности, с нравоучительным наказанием порока в конце. Всего роман состоит из 175 писем. Согласно заверениям Шодерло де Лакло, переписка подлинная, его участие ограничено лишь редакторской работой.
Цитаты из романа «Опасные связи». Часть третья
К счастью, я вспомнил, что, когда хочешь покорить женщину, любое средство хорошо, и достаточно вызвать в ней изумление каким-нибудь сильным порывом, чтобы произвести глубокое и выгодное впечатление. ... что сцены отчаяния, разыгрываемые чересчур пылко, становятся, затягиваясь, смешными или требуют уже подлинно трагического исхода... С общечеловеческой точки зрения, в этом случае были бы, видимо, лучше соблюдены права нашего пола; мы ведь не желаем поступаться ни одним из своих прав. Но какое значение имеют эти малосущественные соображения по сравнению с важностью достигнутого? Разве спасшийся после кораблекрушения станет жаловаться на то, что он лишён был возможности выбирать средство спасения? ... любовь - чувство, против которого мы бессильны, и благоразумие может помочь нам избежать его, но не победить. Раз уж оно возникло, то может умереть лишь естественной смертью или же от полной безнадёжности. Жестоко пугать безнадёжно больного, которому нужны только утешения да болеутоляющие средства; но полезно просветить выздоравливающего насчёт опасности, которой он подвергался, чтобы внушить ему необходимое благоразумие и готовность подчиниться советам, которые могут ему ещё понадобиться. Мне кажется даже, что такая свобода и откровенность, когда они основаны на давнишней связи, гораздо ценнее нелепого улещивания, из-за которого в любовные отношения так часто вносится какая-то приторность. ... ведь творение твоих рук всегда доставляет тебе известное удовольствие. Какая по-настоящему нежная и чувствительная женщина не обрела несчастья в том самом чувстве, от которого ожидала столько блаженства! Разве мужчина способен оценить женщину, которой он обладает? Конечно, многие мужчины ведут себя порядочно и проявляют постоянство в своих чувствах. Но даже и в их числе как мало таких, чьё сердце способно биться в лад с нашим! Не думайте, милая моя дочь, что их любовь подобна нашей. Да, они испытывают тоже опьянение, зачастую вносят в него даже больше, но они не знают тревожного рвения, нежной внимательности, из-за которых мы отдаёмся непрерывным нежным заботам, единственная цель которых - любимый человек. Мужчина наслаждается счастьем, которое испытывает он сам, женщина - тем, которое даёт она. Различие это столь важное и очень редко замечаемое, весьма ощутимо влияет на поведение каждого из них. Для одного - наслаждение в том, чтобы удовлетворить свои желания, для другой - прежде всего в том, чтобы их вызвать. Для него нравиться - один из способов добиться успеха, в то время как для неё в этом и состоит успех. И кокетство, в котором так часто упрекают женщин, есть не что иное, как некоторое злоупотребление подобного рода чувствами, являющееся, однако, доказательством их истинности. И наконец, исключительная страсть к одному существу, характерная для любви вообще, у мужчины есть всего лишь предпочтение, служащее самое большее для того, чтобы усилить удовольствие, которое ослабело бы, может быть, появись новый предмет, но отнюдь не исчезло бы. В то время как в женщинах это - глубокое чувство, не только уничтожающее какое-либо постороннее влечение, но более властное, чем природа, и не подчиняющееся её законам и потому заставляющее женщин испытывать мучительное отвращение там, где, казалось бы, должно было возникнуть желание. ... вы противопоставите их неосуществимым мечтам о безоблачном счастье, которыми любовь беспрестанно морочит наше воображение. Это обманчивая надежда, за которую цепляешься даже тогда, когда ясно видишь, что от неё приходится отказаться, и утрата её обостряет и умножает те вполне реальные муки, которые всегда сопутствуют сильной страсти. Неужели вы ещё не уразумели, что наслаждения, действительно являющегося единственным толчком для соединения двух полов, всё же недостаточно для того, чтобы между ними возникла связь, и что если ему предшествует сближающее их желание, то после него наступает отталкивающее их друг от друга пресыщение? Таков закон природы, и нарушать его властна только любовь. А разве любовь приходит по закону? Но ведь нужна-то она всегда. И это было бы до крайности неудобно, если бы люди не сообразили, что, к счастью, достаточно, когда любовь есть у одной из сторон. Трудность таким образом уменьшилась наполовину, и притом почти ничего не было утеряно: действительно - один счастлив тем, что любит, другой тем, что его любят, хотя, правда, счастье это не так велико, но зато ему сопутствует удовольствие измены; выгоды уравновешены, и всё устраивается. Прежде всего, для очень многих женщин наслаждение есть наслаждение, и больше ничего. У них, как бы они нас не именовали, мы только поставщики, передатчики, и в их глазах всё наше достоинство - активность: кто делает больше, тот и лучше. Другую категорию женщин, в наши дни, может быть, самую многочисленную, интересует почти исключительно известность ихи любовника, удовольствие от того, что он отбит у соперницы, страх, в свою очередь, потерять его. Сами мы тоже занимаем некоторое место в том подобии счастья, которое они испытывают, однако в первую очередь оно зависит от обстоятельств, а не от личности любовника. Они получают счастье благодаря нам, а не от нас. И ещё говорят, что любовь делает людей изобретательными. Напротив, она превращает в полных тупиц тех, над кем забрала власть. Ибо не следует обманываться: чары, которые якобы обретаешь в другом, находятся в нас самих, и только одна любовь делает столь прекрасным любимое существо. В горе есть некая черта, за которой даже дружба лишь усиливает наши страдания и не может их исцелить. Когда раны смертельны, всякая попытка лечить их бесчеловечна! Ах, поверьте мне, виконт, когда она женщина наносит удар в сердце другой, она редко не попадает в самое уязвимое место, и такая рана не заживает. Когда на сцене появляется героиня, никто не обращает внимания на наперсницу. Как, лишь потому, что сердца наши прозрели поздно, они стали менее чистыми? Конечно, нет. Напротив, лишь обольщение, действующее всегда обдуманно, может соразмерять свою поступь, рассчитывать средства и заблаговременно предвидеть события. Но истинная любовь не допускает таких размышлений и раздумий. Она отвлекает нас от мыслей чувствами, власть её сильнее всего, когда она неосознанна, и во мраке, в безмолвии она опутывает нас узами, которых и не замечаешь и не можешь разорвать. Но письмо - изображение души. В нём нет, как в холодной картине, неподвижности, столь чуждой любви. Она воспроизводит все наши душевные движения - оно поочерёдно то оживляется, то наслаждается, то предаётся отдыху... Либо у вас есть соперник, либо нет. Если он есть, надо понравиться настолько, чтобы вам оказали предпочтение. Если нет, опять же надо понравиться, чтобы соперника не появилось. В обоих случаях надо вести себя одинаково. Тонущая добродетель хватается даже за соломинку, а если ей удаётся спастись, она становится гораздо опасливей, и её уже не так-то легко застигнуть врасплох. Но я слишком хорошо знаю, как легко укрепляются даже самые неправдоподобные наветы и как трудно изгладить потом оставленное ими впечатление... ... ибо, в конце концов, сколько бы не обманывал себя так называемой тонкостью чувств, тот, кто первым пытается обольстить сердце ещё невинное и неопытное, тем самым становится первым виновником его порчи и всю жизнь несёт ответственность за дальнейшие его заблуждения и грехи. ... что разум наш, столь мало способный предотвращать наши несчастья, ещё менее пригоден для того, чтобы даровать нам утешение.